Поздний Толстой часто кажется нам проповедником, уставшим от искусства и страстей. Но «Хаджи-Мурат» опровергает этот образ. Повесть, над которой он работал восемь лет и которую не решился опубликовать при жизни, стала его последним словом о человеке, свободе и власти. Именно здесь Толстой говорит о самом больном для себя — о природе зла, рождающегося из подчинения.
Толстой выступает против системы, уничтожающей человеческое в человеке. Власть у него не ограничивается фигурой царя: это всеобъемлющий порядок, где каждый верит, что поступает правильно, и при этом служит насилию. Николай I в повести уверен в своей честности, мудрости, благородстве, но именно это самоуспокоение делает его чудовищем. Он приказывает казнить, считая, что выполняет долг. Он вершит зло, не сомневаясь в своей правоте. Так Толстой вскрывает самую опасную форму деспотизма — ту, которая уверена в собственной нравственности.
Толстой выступает против ложной святости, против системы, где убийство называют долгом, войну — служением, а разрушение — порядком. Он показывает, как цепь насилия тянется вниз, и деградация становится нормой: от царя к чиновникам, от чиновников к офицерам, от офицеров к солдатам, а от них — в русскую деревню, к крестьянам.
Но у Толстого нет прямого лозунга. Он не спорит с властью, а противопоставляет ей другой мир, мир природы, внутренней свободы и человечности. Поэтому рядом с жестокостью войны — репей на вспаханном поле, горцы, живущие в гармонии с землей, простая женщина, сохранившая добро среди мрака.
Эта повесть — последняя попытка Толстого примирить поэзию и правду, человека и власть, природу и историю. Новая обзорная лекция Михаила Свердлова раскрывает внутреннюю архитектуру «Хаджи-Мурата»: четыре загадки повести, ее скрытую философию и ту силу, с которой Толстой возвращается к себе как художник.
